«Евразийская симфония» Ван Зайчика 2.

Багатур Лобо и Богдан Рухович Оуянцев Сю, умелыми совместными действиями пресекают происки внутренних и внешних недоброжелателей державы.  В «Дело жадного варвара» они раскрывают козни Хаммера Шмороса, крупного западного финансиста, ведущего дела с Ордусью под личиной «друга», и его местных агентов, братьев Ландсбергисов. Образ Шмороса представляет собой некий гибрид Арманда Хаммера и главного филантропа современности, «лучшего друга российских ученых».

«Дело незалежных дервишей» (словосочетание говорит само за себя) повествует о южных сепаратистах и их правителе Кучуме (роман был написан в пору конфликта с Украиной), поддерживаемых европейскими интеллектуалами (имя взято реальное - Глюксман J).

В «Дело о полку Игореве» дается интересный образ «антисистемы» (появившийся явно под влиянием работ Льва Гумилева). «Слово о полку» -  книга с сильным, но негативным содержанием (в сущности, в конфликте правы были половцы, а отнюдь не Игорь, вероломно нарушивший мирный договор), сотни лет, подобно мине замедленного действия, ждет своего читателя. И вот появляется обиженный мальчик (Козюлькин). Идея Великой Обиды находит плодородную почву, прикладываясь к текущей реальности. Формируется антисистема.

Совсем не глуп интеллектуальный поединок между несчастным злодеем Козюлькиным (несмотря на комичность фамилии) и Богданом Оуянцевым Сю. Козюлькин отстаивает примат «кровного родства», Богдан - общность убеждений. Козюлькин говорит, что первый вариант предпочтительнее, поскольку родовые кланы всегда могут проникнуть в партии и клубы (дабы захватить в них руководство), сами же остаются герметично закрытыми для чужаков. Богдан на это возражает что-то вроде «время покажет».

«Дело лис-оборотней» строится на смешении черт китайской и русской культур. Волшебные лисы (дальневосточный вариант демона-суккуба) проникают в окрестности Соловецкого монастыря и соблазняют подданных русского улуса.

События «Дела победившей обезьяны» происходят в некоем провинциальном городе Мосыкэ (Рыбаков с Алимовым петербургские литераторы J). Идея романа состоит в том, что даже в гармоничном обществе всегда найдутся несчастливые люди, и это потенциально является источником опасности для всех. Мысль вполне христианская, согласующаяся со словами Достоевского о том, что человечество не может быть по-настоящему счастливо, пока не переменится физически (то есть, после «Страшного Суда»).

Роман является сатирой, с одной стороны, на давний раскол писательской организации на «демократов» и «патриотов» с дележом ЦДЛ, с другой - на более широкое противостояние опять-таки «демократов» и «коммунистов». Объект спора - некая пирамида у кремлевской стены, в которой захоронена мумия фараона по имени Мина (!) (дар французских археологов). Измученный их конфронтацией, мосыковский градоначальник решается на «противуправное деяние».

Поскольку представителям «либеральной общественности», тесно сориентированной на Запад, идея евразийства всегда была глубоко неприятна, они возмущались пропагандой «евразийского рейха» у «Ван Зайчика», осуществляющейся «под стук пивных кружек в городе на Неве и славном городе Мюнхене» (из дискуссии на «Радио Свобода»).

Но Рыбакова с Алимовым нельзя назвать «патриотами» в общепринятом в России смысле этого слова. Они фантасты и технократы. А значит - стараются воздать «всем сестрам по серьгам». Достается и Западу, с его суетой; и жадным миллиардерам, и «незалежным сепаратистам»; и отечественным демократам, коммунистам, патриотам, чиновной номенклатуре. При этом во всех авторы стараются показать и что-то хорошее. Эпиграф серии - «Плохих людей нет».

То есть, этакий альтернативный китайско-российский Советский Союз. С частной собственностью, социальными гарантиями, стабильностью и китайским императором во главе. И, надо сказать, мир у писателей получился достаточно убедительный и уютный. В нем хочется жить (чего не скажешь, например, про мир «Ночного дозора» Лукьяненко). В Ордуси гармонично расцветают все вероисповедания, да и атеисты чувствуют себя хорошо.

В нашем же реальном мире, политологи постоянно твердили о том, что союз с Китаем опасен для России, что это "чужая культура", которая поглотит нас (не говоря уже о перепаде в демографии). А надо ориентироваться на "европейские ценности". На самом деле, в этих разговорах сквозит опасение "российской элиты" потерять свое привилегированное положение, оказавшись в китайском мире. Но эти усилия не пропали даром. И вот мода на романы Ван Зайчика сошла на нет (не достигнув популярности, скажем, "Макса Фрая"). Да и в политике идея многополярности сильно потускнела. Страх "элиты" перед Востоком оказался сильнее обиды на Америку.